VI. ПРОСТОЙ И СЛОЖНЫЙ ТРУД
Г-н Дюринг открыл у Маркса очень грубую экономическую ошибку, достойную ученика младшего класса и в то же время заключающую в себе общественно-опасную социалистическую ересь.
Теория стоимости Маркса представляет собой «не более как обычное... учение, что труд есть причина всех стоимостей, а рабочее время - мера их. При этом в полной неясности остается представление о том, как следует мыслить различную стоимость так называемого квалифицированного труда. Правда, и по нашей теории естественная себестоимость и, следовательно, абсолютная стоимость хозяйственных предметов может измеряться только затраченным рабочим временем. Но при этом мы исходим из того, что рабочее время одного индивида признается совершенно равноценным рабочему времени другого, и приходится только следить за теми случаями, когда при квалифицированных работах к индивидуальному рабочему времени одного лица присоединяется рабочее время других лиц... например, в виде употребляемого инструмента. Следовательно, дело обстоит не так, как туманно представляет себе г-н Маркс, будто чье-либо рабочее время само по себе имеет большую стоимость, чем рабочее время другого лица, потому что в первом из них как бы сгущено большее количество среднего рабочего времени; нет, всякое рабочее время, без исключения и принципиально, - следовательно, без необходимости выводить сначала какую-либо среднюю, - совершенно равноценно, и при рассмотрении работ какого-либо лица, как и при рассмотрении каждого готового продукта, нужно только выяснить, сколько рабочего времени других лиц скрыто в том, что на первый взгляд представляется затратой только его собственного рабочего времени. Для строгой значимости теории совершенно не важно, что именно будет тем, что не могло бы получить особого свойства и особой работоспособности без рабочего времени других людей, - будет ли этим применяемое рукой орудие производства, или сама рука, или даже голова. Между тем г-н Маркс в своих рассуждениях о стоимости не может отделаться от мелькающего на заднем плане призрака квалифицированного рабочего времени. Быть радикальным в этом направлении ему помешал унаследованный им способ мышления образованных классов, которому должно казаться чудовищным признание, что само по себе рабочее время тачечника и рабочее время архитектора экономически совершенно равноценны».
То место у Маркса, которое вызвало этот «более мощный гнев» г-на Дюринга, очень коротко. Маркс исследует, чем определяется стоимость товаров, и отвечает: содержащимся в них человеческим трудом. Последний, продолжает он, «есть расходование простой рабочей силы, которой в среднем обладает телесный организм каждого обыкновенного человека, не отличающегося особым развитием... Сравнительно сложный труд означает только возведенный в степень или, скорее, помноженный простой труд, так что меньшее количество сложного труда равняется большему количеству простого. Опыт показывает, что такое сведение сложного труда к простому совершается постоянно. Товар может быть продуктом самого сложного труда, но его стоимость делает его равным продукту простого труда, и, следовательно, сама представляет лишь определенное количество простого труда. Различные пропорции, в которых различные виды труда сводятся к простому труду как к единице их измерения, устанавливаются общественным процессом за спиной производителей и потому кажутся последним установленными обычаем».
У Маркса речь идет здесь прежде всего лишь об определении стоимости товаров, т. е. таких предметов, которые производятся внутри общества, состоящего из частных производителей, - производятся этими частными производителями за частный счет и обмениваются ими один на другой. Следовательно, здесь говорится отнюдь не об «абсолютной стоимости», где бы сия ни обитала, а о стоимости, имеющей силу при определенной форме общества. Оказывается, что эта стоимость, в этом определенном историческом понимании, создается и измеряется человеческим трудом, воплощенным в отдельных товарах, а этот человеческий труд оказывается далее расходованием простой рабочей силы. Однако не всякий труд представляет собой всего лишь расходование простой человеческой рабочей силы: очень многие виды труда заключают в себе применение навыков или знаний, приобретенных с большей или меньшей затратой сил, времени и денег. Создают ли эти виды сложного труда в равные промежутки времени такую же товарную стоимость, как и труд простой, как расходование всего лишь простой рабочей силы? Ясно, что нет. Продукт часа сложного труда представляет собой товар более высокой, двойной или тройной, стоимости по сравнению с продуктом часа простого труда. Посредством этого сравнения стоимость продуктов сложного труда выражается в определенных количествах простого труда, но это сведение сложного труда к простому совершается путем определенного общественного процесса за спиной производителей - процесса, который здесь, при изложении теории стоимости, может быть только констатирован, но еще не объяснен.
Именно этот простой факт, ежедневно совершающийся на наших глазах в современном капиталистическом обществе, и констатирует здесь Маркс. Факт этот настолько бесспорен, что даже г-н Дюринг не отваживается оспаривать его ни в своем «Курсе», ни в своей «Истории политической экономии». Изложение Маркса отличается такой простотой и прозрачностью, что, наверно, никто, кроме г-на Дюринга, не «останется при этом в полной неясности». Именно вследствие этой полной неясности, в которой пребывает г-н Дюринг, он ошибочно принимает стоимость товаров, исследованием которой здесь только и занимается пока Маркс, за «естественную себестоимость», еще более увеличивающую неясность, и даже за «абсолютную стоимость», которая до сих пор, насколько нам известно, не имела хождения в политической экономии. Что бы, однако, ни понимал под «естественной себестоимостью» г-н Дюринг и какой бы из его пяти видов стоимости ни имел честь представлять «абсолютную стоимость», - несомненно одно: у Маркса вовсе нет речи об этих предметах, а говорит он только о стоимости товаров, и во всем отделе «Капитала», трактующем о стоимости, нет ни малейшего намека на то, считает ли Маркс эту свою теорию стоимости товаров применимой также и к другим формам общества, и если считает, то в каком объеме.
«Следовательно», - продолжает г-н Дюринг, - «дело обстоит не так, как туманно представляет себе г-н Маркс, будто чье-либо рабочее время само по себе имеет большую стоимость, чем рабочее время другого лица, потому что в первом из них как бы сгущено большее количество среднего рабочего времени; нет, всякое рабочее время, без исключения и принципиально, - следовательно, без необходимости выводить сначала какую-либо среднюю, - совершенно равноценно».
Счастье для г-на Дюринга, что судьба не сделала его фабрикантом и, таким образом, избавила его от необходимости устанавливать стоимость своих товаров по этому новому правилу, а следовательно, и от неизбежного банкротства. Но что я говорю! Разве мы всё еще находимся в обществе фабрикантов? Отнюдь нет. Со своей естественной себестоимостью и абсолютной стоимостью г-н Дюринг заставил нас сделать скачок, настоящее salto mortale, из нынешнего дурного мира эксплуататоров в его собственную хозяйственную коммуну будущего, в чистую небесную атмосферу равенства и справедливости, - и мы должны поэтому, хотя и несколько преждевременно, уже здесь заглянуть немного в этот новый мир.
Правда, по теории г-на Дюринга, и в хозяйственной коммуне стоимость хозяйственных вещей может измеряться тоже только затраченным рабочим временем, но при этом рабочее время каждого заранее будет расцениваться совершенно одинаково, всякое рабочее время будет считаться совершенно равноценным без исключения и принципиально, и притом - без необходимости выводить сначала какую-либо среднюю величину. И вот пусть теперь читатель сравнит этот радикальный уравнительный социализм с туманным представлением Маркса, будто чье-либо рабочее время само по себе имеет большую стоимость, чем рабочее время другого лица, потому что в первом из них сгущено большее количество среднего рабочего времени, - представлением, от которого Маркс не в силах освободиться из-за унаследованного им способа мышления образованных классов, которому должно казаться чудовищным признание, что рабочее время тачечника и рабочее время архитектора экономически совершенно равноценны!
Беда только в том, что Маркс делает к приведенному выше месту в «Капитале» маленькое примечание: «Читатель должен иметь в виду, что здесь речь идет не о заработной плате, или стоимости, которую рабочий получает, например, за один рабочий день, а о стоимости товаров, в которой овеществляется его рабочий день». Маркс, словно предчувствуя своего Дюринга, сам, следовательно, предостерегает против применения приведенных положений хотя бы даже к заработной плате, выплачиваемой за сложный труд в нынешнем обществе. И если г-н Дюринг, не довольствуясь тем, что он все-таки это делает, вдобавок характеризует еще приведенные выше положения как те основные начала, согласно которым Маркс якобы хочет регулировать распределение жизненных средств в социалистически организованном обществе, - то это просто бесстыдная подтасовка, подобную которой можно встретить разве только у разбойников пера.
Присмотримся, однако, несколько ближе к дюринговскому учению о равноценности. Всякое рабочее время совершенно равноценно: рабочее время тачечника, как и рабочее время архитектора. Таким образом, рабочее время, а следовательно, и самый труд имеют стоимость. Но ведь труд есть созидатель всех стоимостей. Только он один придает предметам, находимым нами в природе, стоимость в экономическом смысле. Сама стоимость есть не что иное, как выражение овеществленного в каком-либо предмете общественно необходимого человеческого труда. Следовательно, труд не может иметь никакой стоимости. Говорить о стоимости труда и пытаться определить ее - это все равно, что говорить о стоимости самой стоимости или пытаться определить вес не какого-нибудь тяжелого тела, а самой тяжести. Г-н Дюринг разделывается с такими людьми, как Оуэн, Сен-Симон и Фурье, называя их социальными алхимиками. Но когда он мудрит над стоимостью рабочего времени, т. е. над стоимостью труда, то он этим доказывает, что стоит сам еще гораздо ниже действительных алхимиков. Пусть читатель теперь сам судит о дерзости, с какой г-н Дюринг подсовывает Марксу утверждение, будто рабочее время одного человека само по себе имеет большую стоимость, чем рабочее время другого, и будто рабочее время, а стало быть и труд, обладает стоимостью, - пусть читатель сам судит о дерзости, с какой это приписывается Марксу, который впервые показал, что труд не может иметь стоимости и почему именно не может иметь ее!
Для социализма, который хочет освободить человеческую рабочую силу от ее положения товара, очень важно понять, что труд не имеет стоимости и не может иметь ее. При таком понимании теряют почву все попытки регулировать будущее распределение средств существования как своего рода высшую форму заработной платы, - попытки, перешедшие к г-ну Дюрингу по наследству от стихийного рабочего социализма. Отсюда как дальнейший вывод вытекает, что распределение, поскольку оно управляется чисто экономическими соображениями, будет регулироваться интересами производства, развитие же производства больше всего стимулируется таким способом распределения, который позволяет всем членам общества как можно более всесторонне развивать, поддерживать и проявлять свои способности. Способу мышления образованных классов, унаследованному г-ном Дюрингом, должно, конечно, казаться чудовищным, что настанет время, когда не будет ни тачечников, ни архитекторов по профессии и когда человек, который в течение получаса давал указания как архитектор, будет затем в течение некоторого времени толкать тачку, пока не явится опять необходимость в его деятельности как архитектора. Хорош был бы социализм, увековечивающий профессиональных тачечников!
Если равноценность рабочего времени должна иметь тот смысл, что каждый работник в равные промежутки времени производит равные стоимости и что нет необходимости сперва выводить какую-либо среднюю величину, - то совершенно очевидно, что это неверно. Стоимость, созданная часом труда двух работников, хотя бы одной и той же отрасли производства, всегда окажется различной, смотря по интенсивности труда и искусству работника; этой беде, - которая, впрочем, может казаться бедой только таким людям, как Дюринг, - не может помочь никакая хозяйственная коммуна, по крайней мере на нашей планете. Что же остается, следовательно, от всей концепции равноценности всякого труда? Ничего, кроме пустой крикливой фразы, экономической подоплекой которой является только неспособность г-на Дюринга к различению между определением стоимости трудом и определением стоимости заработной платой, - ничего, кроме простого указа, своего рода основного закона новой хозяйственной коммуны: заработная плата за равное рабочее время должна быть равной! Но в таком случае старые французские рабочие-коммунисты и Вейтлинг приводили уже гораздо лучшие доводы в пользу своего требования равенства заработной платы.
Как же в целом разрешается важный вопрос о более высокой оплате сложного труда? В обществе частных производителей расходы по обучению работника покрываются частными лицами или их семьями; поэтому частным лицам и достается в первую очередь более высокая цена обученной рабочей силы: искусный раб продается по более высокой цене, искусный наемный рабочий получает более высокую заработную плату. В обществе, организованном социалистически, эти расходы несет общество, поэтому ему принадлежат и плоды, т. е. большие стоимости, созданные сложным трудом. Сам работник не вправе претендовать на добавочную оплату. Из этого, между прочим, следует еще тот практический вывод, что излюбленный лозунг о праве рабочего на «полный трудовой доход» тоже иной раз не так уж неуязвим.
В процессе труда отдельного работника в той или иной степени могут присутствовать следующие функции:
- логическая , связанная с определением цели и подготовкой к процессу труда;
- исполнительская , обеспечивающая приведение средств труда в действие различными способами, предусмотренными технологией преобразования предмета труда;
- регистрация и контроль в связи с наблюдением за ходом технологического процесса, выполнения намеченной программы действий;
- регулирование как уточнение заданий, программы.
В зависимости от преобладания тех или иных функций в трудовой деятельности человека определяется сложность его труда. Она занимает центральное место в числе характеристик содержания труда.
Сложный труд – это труд работников, имеющих квалификацию, т.е. квалифицированный труд (высококвалифицированный).
Сложный труд связан с издержками на обучение, подготовку и переподготовку квалифицированных работников. В нем в разной степени могут преобладать логическая, исполнительская, контрольная и регулирующая функции.
Простой труд – труд, не требующий от работника специальной подготовки. Это - неквалифицированный труд. Здесь преобладает исполнительская функция. Простой труд – категория историческая, его характеристика изменяется с развитием производительных сил.
Сравнивая эти два понятия, следует отметить, что сложный труд – труд более высокого качества, большей квалификации, умелости и активности. Квалифицированный работник обладает большим объемом знаний и информации, чем работник простого труда, качественно лучшими навыками и творческим отношением к труду.
Различный уровень квалификации отражается в системе оплаты и нормирования труда, учитывающей уровень квалификации, затраты труда, степень ответственности, условия труда работника и т.д.
Редукция труда .
Сложный труд в товарном производстве, все его виды сводятся к простому труду. Этот процесс получил название редукции труда . Термин происходит от лат. redactio, что означает возвращение, отодвигание назад.
Анализируя сложный труд, К. Маркс подчеркивал, что "труд этого рода сводится к … простому труду, возведенному в степень, так что, например, один день сложного труда равен трем дням простого труда". И далее, "сравнительно сложный труд означает только возведенный в степень или скорее помноженный простой труд, так что меньшее количество сложного труда равняется большему количеству простого".
Сложный труд выступает как помноженный простой труд. В рабочем часе сложного труда, как правило, заключено несколько часов простого труда, что выражается в различной величине стоимости, создаваемой разным по сложности трудом за одно и то же время.
Сложный труд переносит на продукт большую стоимость, чем простой, а значит, квалифицированные работники создают в единицу времени большую стоимость, чем неквалифицированные.
Кроме этого, редукция труда включает в себя сведение более интенсивного и тяжелого труда к труду нормальной (в данном обществе) интенсивности и тяжести.
Таким образом, базой редукции труда является простой труд, не требующий обучения и производственного опыта, предполагающий нормальные условия труда, средние умственные и физические способности человека.
Объективной основой редукции труда является различие в издержках на подготовку работника, выполняющего сложный труд, и работника, выполняющего простой труд. Стоимость рабочей силы квалифицированных рабочих выше, чем неквалифицированных в связи с тем, что включает издержки на обучение, переподготовку и требует больше рабочего времени на ее возмещение.
Редукция труда учитывается при планировании цен, расчете полных затрат труда на производство продукции как внутри страны, так и при международных сопоставлениях. В этих случаях сложность труда определяется с учетом всех отличий данного вида труда от простого, а в затраты на подготовку квалифицированных кадров включаются все затраты – как самого работника, так и общества.
Простой труд
Простой труд
Простой труд – это, во-первых, труд работника, не имеющего квалификации, то есть специальной подготовки или так называемый неквалифицированный труд. А, во-вторых, Простой труд – это какая-либо часть квалифицированного труда, то есть всякий труд, в том числе и сложный труд может быть сведён к определенным простым действиям, операциям, Простому труду.
Первое понятие Простого труда определяет уровень квалификации труда человека, уровень подготовленности человека в знаниях, умениях, опыте для выполнения того или иного труда в создании, производстве того или иного продукта. Простой труд в отличие от сложного труда не требует специальной и длительной подготовки, а может быть осуществлен, практически любым человеком, имеющим элементарные физические и умственные навыки уровня начальной или средней школы. Труд, который может быть произведен просто интуитивно или после его показа кем-то. Примерами такого труда могут быть: работа грузчика без использования специальных механизмов, работа дворника, работа уличных рекламных агентов и так далее. В этом случае Простой труд сводится к элементарным действиям, не требующим ни особых знаний, ни умений, ни тем более опыта. Конечно, Простой труд, поскольку он не требует специальной подготовленности и его может выполнить практически каждый, то и оплата этого труда, как правило, весьма низкая. С точки зрения оплаты Простой труд лишь оценивается по уровню условий, в которых он выполняется и уровнем физических затрат. Так, например, работа грузчика оплачивается выше, нежели работа уличного рекламного агента просто раздающего рекламные визитки или проспекты.
Второе понятие Простого труда определяет не столько уровень подготовленности его исполнителя сколько сам труд, поскольку данное понятие Простого труда в отличие от первого понятия, где Простой труд создает какой-то конечный продукт (услугу, работу), в данном случае Простой труд является лишь частью какого-то сложного труда, разбитого на отдельные операции. Данный вид труда появился тогда, когда ремесленники стали выполнять не всю требуемую работу от начала и до конца при изготовлении какого-либо продукта, а лишь наиболее важную и сложную ее часть, а разные простые, но физически затратные операции отдавать своим помощникам, подмастерьям. Так из сложного труда стали выделять работы, операции для Простого, неподготовленного (или слабо подготовленного) труда, которые выполнялись не специалистами, а другими лицами. Данное деление труда постепенно и неторопливо развивалось, пока в производственный процесс с началом капитализма не пришла мануфактура. Суть мануфактуры сводилось к тому, что при производстве большей части продуктов весь сложный труд стали делить на множество небольших не сложных трудовых операций, не требующих специальной подготовленности или мастерства. Эти все операции выполнялись простыми не подготовленными работниками под присмотром мастера, знающего всю последовательность всех операций, качества промежуточных продуктов (полуфабрикатов) и разумеется цель (конечный продукт) всех этих действий, совокупного Простого труда.
В наше время многие операции, выделенные в свое время из сложного труда ремесленника и являвшиеся Простым трудом в условиях мануфактуры, при появлении машин и разного сложного оборудования, требуют сегодня уже применения не Простого, сложного труда. В постоянно совершенствующемся и развивающемся производстве во всем мире идет также непрерывный процесс разделения труда, применения все более совершенных и новых технологий, оборудования, организации труда, а с ними повышается и уровень производительности труда – все это превращает и процессы самого труда видоизменятся. То, что раньше было Простым трудом, например, с приходом машин превращается в сложный труд, и в то же время, то, что ранее являлось сложным трудом с освоением большинством людей новыми знаниями и умениями превращается в простой, доступный большинству Простым трудом. Данный процесс видоизменения общественного труда идет постоянно.
Очень важно каждому человеку, особенно, стоящему на распутье в приобретении будущей профессии, прежде всего, понять каким видом труда он хотел бы заняться? Сложным трудом, требующим много знаний и умений, Простым, для которого достаточно знаний и умений школьной программы или что-то среднее между ними. Каковы перспективы Вашей будущей профессии, как она будет развиваться, ее потребность в общественном производстве и так далее. Разумеется, чтобы чего добиться в жизни, самоопределиться и быть удовлетворенным от своего труда, необходимо ориентироваться, конечно же, на сложный труд, ибо только он дает любому полностью самореализоваться, стать ассом в своем деле, каким бы оно не было. В то же время надо всегда помнить, что любой сложный труд – это определенный набор Простых действий, операций, труда. Чем большим багажом Простого труда Вы будете владеть, тем легче Вам будет добиваться успехов и в любом сложном (профессиональном) труде. Например, ни один ученый не сможет стать ученым, если он будет уметь элементарного, умения читать, писать, считать и так далее. Поэтому Простой труд, особенно повседневный для нас имеет большое значение, и требует для нашей жизни овладения как можно большим количеством (набором) элементарных умений, Простым трудом.
Удачного Вам познания экономики!
Существуют различные виды труда, все их многообразие классифицируют по следующим критериям: по содержанию труда, по характеру труда, по результатам труда, по методам привлечения людей к труду.
В зависимости от содержания труда различают следующие его виды:
1) умственный и физический труд;
2) простой и сложный труд. Простой труд - это труд работника, не имеющего профессиональной подготовки и квалификации. Сложный труд - это труд квалифицированного работника, обладающего определенной профессией;
3) функциональный и профессиональный труд. Функциональный труд характеризуется определенным набором трудовых функций, характерных для конкретного вида трудовой деятельности. Профессиональный труд является конкретизацией функционального труда, образующий широкую профессиональную структуру;
4) репродуктивный и творческий труд. Репродуктивный труд отличается стандартностью воспроизводимых трудовых функций, его результат заранее известен и не несет в себе ничего нового. Творческий труд свойственен не каждому работнику, он обусловлен как уровнем образования и квалификации работника, так и способностью к новациям.
В зависимости от характера труда различают:
1) конкретный и абстрактный труд. Конкретный труд - это труд конкретного работника преобразующего предмет природы с целью придания ему определенной полезности и создающий потребительную стоимость. Абстрактный труд - это соизмеримый конкретный труд, он абстрагируется от качественной разнородности различных функциональных видов труда, и создает стоимость товара;
2) индивидуальный и коллективный труд. Индивидуальный труд - это труд отдельно взятого работника либо самостоятельного производителя. Коллективный труд - это труд коллектива, подразделения предприятия, он характеризует форму кооперации труда работников;
3) частный и общественный труд. Частный труд всегда является частью общественного труда, поскольку носит общественный характер и его результаты приравниваются друг к другу по стоимости;
4) наемный труд и самонаем. Наемный труд имеет место тогда, когда человек нанимается по трудовому договору к собственнику средств производства выполнять определенный набор трудовых функций в обмен на заработную плату. Самонаем предполагает ситуацию, когда сам собственник средств производства создает для себя рабочее место.
В зависимости от результатов труда выделяют следующие его виды:
1) живой и прошлый труд. Живой труд - это труд работника, который затрачивается им в данный момент времени. Прошлый труд воплощается в таких элементах процесса труда как предметы труда и средства труда;
2) производительный и непроизводительный труд. Результатом производительного труда являются натурально-вещественные блага, а результатом непроизводительного труда - социальные и духовные блага, имеющие не меньшую ценность и полезность для общества.
По условиям труда с различной степенью регламентации выделяют:
1) стационарный и передвижной труд;
2) легкий, средней тяжести и тяжелый труд;
3) свободный и регламентированный труд.
По методам привлечения людей к труду различают:
1) труд по внеэкономическому принуждению, когда человек включается в трудовой процесс по прямому принуждению (рабство);
2) труд по экономическому принуждению, а именно, чтобы заработать необходимые средства к существованию;
3) добровольный, свободный труд является потребностью человека в реализации собственного трудового потенциала на благо общества, вне зависимости от вознаграждения.
Средства труда также предопределяют деление труда на различные виды: ручной, механизированный, автоматизированный, машинный труд.
6. Сущность организации труда
В настоящее время организация труда на предприятии рассматривается, как в узком, так и в широком понимании. В узком смысле структура организации труда на предприятии характеризуется конкретным ее содержание, то есть теми элементами, которые ее непосредственно образуют. В широком смысле организация труда включает в себя еще и те элементы, которые не являются обязательными, но в силу различных обстоятельств могут входить в состав организации труда.
Поэтому в систему организации руда на предприятии в узком ее понимании включаются следующие, обязательные для всех проявлений, элементы организации труда:
1) разделение труда представляющее собой обособление и установление каждому работнику, группе работников и подразделениям предприятия конкретных обязанностей, функций и сферы действия;
2) кооперация труда, заключающаяся в формировании и установлении определенной системы производственной взаимосвязи и взаимодействия между работниками, группами работников и подразделениями;
3) организация рабочих мест в широком смысле включает в себя: организацию рабочего мета и организацию обслуживания рабочих мест. Организация рабочего места предполагает его оснащение всеми необходимыми средствами производства и рациональную планировку всех предметов оснащения на рабочем месте, исходя из принципа удобства работы. Организация обслуживания рабочих мест включает в себя систему взаимодействия основных и вспомогательных рабочих, при котором основной функцией вспомогательных рабочих является своевременное обеспечение рабочего места всем необходимым для непрерывной плодотворной работы основных рабочих;
4) приемы и методы труда определяются как способы выполнения различных видов работ. Приемы и методы труда должны обеспечивать выполнение операций и функций с наименьшими затратами всех видов ресурсов, в том числе и человеческих усилий. Прогрессивность приемов и методов труда определяются также технологией производства и уровнем внедрения достижений науки и техники в производство;
5) установление норм труда. Нормы труда устанавливаются для конкретных условий труда, и с изменением этих условий должны постоянно пересматриваться, с целью оптимизации соотношения затрат труда с его результатами. Кроме того, нормы труда являются основой эффективной организации планирования производства;
6) планирование и учет труда осуществляются для установления необходимых общих затрат труда, оптимальной численности персонала и его динамики, расчет фонда заработной платы, и в конечном счете, для установления правильных пропорций в затратах труда;
7) создание благоприятных условий труда, то есть совокупности факторов производственной среды и трудового процесса, оказывающих благотворное влияние на работоспособность и здоровье работника (или, по крайней мере, не ухудшающих их).
Перечисленные элементы являются обязательными для эффективной организации руда. Это тот минимум элементов, который является основой организации труда на любом предприятии.
Организация труда в широком толковании, наряду с перечисленными элементами, включает, и другие элементы к которым относят:
1) подбор, подготовка и повышение квалификации кадров предприятия включает в себя: профессиональный отбор, профессиональную подготовку, переподготовку кадров;
2) установление форм, систем и размера оплаты труда, разработка систем стимулирования и ответственности за результаты труда;
3) поддержание высокой дисциплины труда, трудовой активности и творческой инициативы.
Г-н Дюринг открыл у Маркса грубый экономический промах, допустимый для ученика младшего класса и в то же время заключающий в себе общественно-опасную социалистическую ересь. Теория стоимости Маркса «не более, как обычное… учение о том, что труд есть причина всех стоимостей, а рабочее время – мерило их. Совершенно неясным остается здесь представление о том, как следует мыслить различную стоимость так называемого квалифицированного труда. Правда, и по нашей теории измерять естественные издержки и тем самым абсолютную стоимость хозяйственных предметов можно только затраченным рабочим временем, с тою разницей, однако, что мы принимаем рабочее время каждого индивидуума за равные величины, не упуская при этом из вида, что при квалифицированных работах к индивидуальному рабочему времени одной личности присоединяется работа других личностей… например, при употреблении разных орудий производства. Дело, следовательно, обстоит не так, как туманно представляет себе г. Маркс, будто бы чье-либо рабочее время само по себе стоит больше, чем рабочее время другого, потому что в первом как бы сгущено больше среднего рабочего времени. Всякое рабочее время, без исключения и принципиально, следовательно без необходимости принимать в расчет какой-либо средний уровень,-одинаково и совершенно равноценно, и при работах какой-либо личности, так же как и в каждом готовом продукте, нужно только выяснить, сколько рабочего времени других лиц скрыто в затрате, повидимому, только его собственного рабочего времени. Будет ли то орудие производства, приводимое в действие рукой, либо сама рука, даже голова, которая без посредства рабочего времени других людей не может получить специального свойства и работоспособности, это не имеет ни малейшего значения для строгого применения теории. Господин же Маркс в своих рассуждениях о стоимости не свободен от мелькающего перед ним призрака квалифицированного рабочего времени. Отказаться от него ему помешал унаследованный метод мышления образованных
200 АНТИ-ДЮРИНГ. – ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЭКОНОМИЯ
классов, которым должно казаться чудовищным признание рабочего времени тачечника и рабочего времени архитектора экономически вполне равноценным».
То место у Маркса, которое вызвало этот «страшный гнев» г. Дюринга, очень кратко. Маркс исследует, чем определяется стоимость, товаров, и отвечает: содержащимся в них человеческим трудом. «Последний,-продолжает он,-есть затрата простой рабочей силы, которою обладает в своем физическом организме всякий обыкновенный человек без особого развития… Более сложный труд имеет значение лишь как возведенный в степень или скорее умноженный простой труд, так что меньшее количество сложного труда равняется большему количеству труда простого. Что это приравнение одного труда другому происходит постоянно, показывает опыт. Известный товар может быть продуктом самого сложного труда, но стоимость его приравнивается продукту простого труда, а потому сам он представляет собою лишь определенное количество простого труда. Различные пропорции, в которых разные виды труда приводятся к труду простому, как к их единице, устанавливаются общественным процессом за спиной производителей и кажутся им поэтому существующими по обычаю».
Здесь у Маркса речь идет ближайшим образом лишь об определении стоимости товаров, т. е. предметов, которые производятся внутри общества, состоящего из частных производителей, производятся этими производителями, за частный счет и вымениваются один на другой. Здесь, следовательно, говорится отнюдь не об «абсолютной стоимости», где бы последняя ни влачила свое существование, но о стоимости, которая существует в определенной общественной форме. Эта стоимость, в этой ее определенной исторической форме, создается и измеряется человеческим трудом, воплощенным в отдельных товарах, а этот человеческий труд оказывается далее затратой простой рабочей силы. Однако не всякий труд есть простая затрата простой человеческой силы: очень многие виды труда включают в себя применение ловкости или познаний, приобретаемых с бОлыпим или меньшим трудом и с затратой времени и денег. Создают ли эти виды сложного труда в равные периоды времени такую же товарную стоимость, как и труд простой, т. е. одна лишь-затрата рабочей силы? Очевидно, нет. Продукт часа сложного труда представляет товар высшей стоимости, двойной или тройной, по сравнению с продуктом часа простого труда. Стоимость продуктов сложного труда определяется, благодаря такому сравнению, в определенных количествах простого труда, а это приведение сложного
ПРОСТОЙ И СЛОЖНЫЙ ТРУД 201
труда к простому совершается общественным процессом, за спиной производителей, – процессом, который здесь, при обсуждении теории стоимости, может быть установлен, но еще не объяснен.
Именно этот простой факт, ежедневно совершающийся в современном капиталистическом обществе на наших глазах, и констатирует здесь Маркс. Он настолько неоспорим, что сам г. Дюринг не отважится его оспаривать ни в своем «Курсе», ни в «Истории политической экономии». Изложение Маркса так просто и ясно, что никто наверное, кроме г. Дюринга, не останется при этом «в полной неясности». Благодаря этой «полной неясности», г. Дюринг, увлекаясь своей гипотезой об «естественных издержках» и об «абсолютной стоимости», о которой никогда ничего не говорилось ни в одном курсе политической экономии, – проглядел истинный смысл теории Маркса о товарной стоимости, которая и составляла главным образом предмет изучения для последнего. Что бы г. Дюринг ни понимал под «естественными издержками» и какое значение ни придавал бы своим пяти различным родам стоимости, чтобы обосновать понятие об «абсолютной стоимости», одно можно с уверенностью сказать, что у Маркса не могло быть и речи о всех этих вещах; он всегда говорил только о товарной стоимости, и во всей главе «Капитала» о стоимости нет ни малейшего намека на то, считал ли Маркс и в каком объеме свою теорию о товарной стоимости применимой к другим общественным формам.
«Но,-продолжает г. Дюринг,-дело обстоит вовсе не так, как туманно представляет себе Маркс, будто бы чье-либо рабочее время само по себе стоит больше, чем рабочее время другого лица, потому что в первом случае как бы сгущено больше среднего рабочего времени. Напротив, всякое рабочее время, без исключения и принципиально, следовательно без необходимости принимать в расчет какой-либо средний уровень, – совершенно равноценно». Так полагает г. Дюринг, и поэтому он может считать себя счастливым, что судьба не сделала его фабрикантом и тем самым предохранила от оценки его товаров по этому новому правилу, а следовательно и от необходимости сделаться банкротом. Однако! Неужели мы находимся
еще в обществе фабрикантов? Совсем нет. Навязывая нам свои гипотезы об естественных издержках и абсолютной стоимости, г. Дюринг заставляет нас вместе с тем сделать скачок, настоящий salto mortale из настоящего скверного мира, где господствует экс-плоатация, в его собственную хозяйственную коммуну будущего, в сферу небесного равенства и справедливости. Мы должны немного заглянуть, хотя и несколько преждевременно, в этот новый мир.
202 АНТИ-ДЮРИНГ.-ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЭКОНОМИЯ
Без всякого сомнения, по теории г. Дюринга, в его будущей коммуне стоимость хозяйственных предметов может быть измеряема только затраченным рабочим временем, с тем, однако, условием, что рабочее время каждого индивидуума будет заранее считаться равноценным, без исключения и принципиально и, следовательно, без необходимости принимать в расчет какую-либо среднюю норму для измерения и оценки рабочего времени. И вот сравните этот радикальный уравнительный социализм с туманным представлением Маркса о том, будто чье-либо рабочее время само по себе стоит дороже, чем рабочее время другого какого-либо лица, на том основании, что в первом из них как бы сгущено более среднего рабочего времени, чем во втором,-туманное представление, возникшее у г. Маркса благодаря унаследованному от образованных классов способу мышления, которым должно казаться чудовищным признание рабочего времени тачечника и рабочего времени архитектора –экономически вполне равноценным!
Беда только в том, что Маркс в примечании, сделанном к выше приведенной выписке из «Капитала», говорит: «Читатель должен обратить внимание на то, что здесь идет речь не о заработной плате, которую получает работник за рабочий день, но о стоимости товаров, в которых воплощается его рабочий день». Из этих слов можно заключить, что Маркс, как бы предугадывая поход г. Дюринга, направленный против него, сам протестует против применения приведенной выше цитаты из «Капитала» хотя бы даже к объяснению заработной платы, выплачиваемой за сложный труд в нынешнем обществе. И если г. Дюринг, не довольствуясь этим, приписывает приведенной выше цитате из «Капитала» значение основных положений, которые Маркс будто бы хотел применить к распределению жизненных средств в социалистически организованном обществе, то это просто бесстыдная подтасовка, допускаемая разве только в среде разбойников печати.
Нам все-таки необходимо несколько ближе познакомиться с учением г. Дюринга о равноценности. Всякое рабочее время, – говорит он, – совершенно равноценно,-как рабочее время тачечника, так и рабочее время архитектора. Таким образом оказывается, что рабочее время, а следовательно и самый труд, имеет известную стоимость. Но ведь труд есть созидатель всех стоимостей. Только он один и придает стоимость, в экономическом смысле, добываемым продуктам природы. Следовательно, стоимость есть не что иное, как выражение овеществленного в каком-либо предмете общественно-необходимого человеческого труда, и труд сам по себе не может иметь никакой стоимости.
ПРОСТОЙ И СЛОЖНЫЙ ТРУД 203
Говорить о стоимости труда и определять ее – это то же самое, что говорить о стоимости самой стоимости или желать определить вес не только физических тел, но и самой тяжести. Г-н Дюринг разделывается с такими людьми, как Сен-Симон, Оуэн и Фурье, называя их социальными алхимиками. Но, фантазируя над стоимостью рабочего времени, т. е. труда, он доказывает, что он сам стоит гораздо ниже, чем подлинные алхимики. И подумать только, с какой развязностью г. Дюринг навязывает Марксу утверждение, будто бы чье-либо рабочее время само по себе стоит больше, чем рабочее время других лиц, и будто бы рабочее время, т. е. труд, имеет стоимость,– тому самому Марксу, который впервые заявил, что труд не может иметь никакой стоимости, и доказал почему именно.
Для социализма, который хочет эмансипировать человеческую рабочую силу от ее роли товара, весьма важное значение имеет то соображение, что труд не имеет стоимости и не может иметь ее. Вместе с этим соображением теряют свое значение все доставшиеся по наследству г. Дюрингу от стихийного рабочего социализма попытки регулировать в будущем распределение средств существования как своего рода высшую заработную плату. Из него, далее, следует тот вывод, что распределение, поскольку оно управляется чисто экономическими мотивами, будет регулироваться интересами производства, а развитию производства наиболее способствует такой способ распределения, который позволяет всем членам общества возможно все-сторонее развить, сохранить и применить свои способности. Унаследованному же г. Дюрингом образу мышления образованных классов должно, конечно, казаться чудовищным, что настанет время, когда не будет ни тачечников, ни архитекторов по профессии, и что человек, который распоряжался в течение получаса как архитектор, будет затем некоторое время толкать тачку, пока не явится опять необходимость в его деятельности как архитектора. Хорош был бы социализм, увековечивающий работу тачечника как специальную профессию.
Если равноценность рабочего времени должна иметь тот смысл, что каждый работник в равные промежутки времени производит равные стоимости и что нет необходимости для определения стоимости принимать в расчет какую-либо среднюю норму, то это, очевидно, неверно. Стоимость продукта одного часа труда двух работников, хотя бы одной и той же отрасли промышленности, всегда окажется различна, смотря по интенсивности труда и искусству работника; этой беде, которая, впрочем, может казаться таковой только господам а 1а Дюринг, не может помочь никакая хозяйственная коммуна,
204 АНТИ-ДЮРИНГ. – ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЭКОНОМИЯ
по крайней мере на нашей планете. Что же остается, следовательно, от всей равноценности всякого труда? Не более, как хвастливая фраза, не имеющая иной экономической основы, кроме неспособности г. Дюринга провести различие между определением стоимости трудом и определением стоимости заработной платой. Он, в сущности, написал указ, основной закон новой хозяйственной коммуны: заработная плата за равный труд должна быть равна. Но ведь старые французские рабочие-коммунисты и Вейтлинг приводили гораздо лучшие доводы в пользу такого равенства заработной платы.
Как же разрешается весь важный вопрос о высшей оплате сложного труда? В обществе частных производителей издержки по обучению квалифицированного рабочего падают на частных лиц или их семейства; поэтому и частным лицам ближайшим образом достается высшая плата за обученную рабочую силу; как прежде обученный раб продавался дороже, так теперь обученный наемный рабочий оплачивается по высшей цене. В обществе, организованном социалистически, эти издержки оплачивает общество, поэтому ему принадлежат и результаты их, т. е. созданные более сложным трудом высшие стоимости. Сам рабочий не может претендовать ни на какой избыток. Из чего, между прочим, следует вывод, что и излюбленное притязание работника на «весь продукт труда» тоже иной раз оказывается не совсем неуязвимым.